Писательницы соцстран, которых можно давать детям и сейчас

Повести и рассказы писателей (и писательниц!) из соцстран в СССР переводили очень активно. Многие дети их особенно поджидали в библиотеках или книжных магазинах. Интересно же читать про другие страны и чтобы при этом герои — не только твои ровесники, но и твои современники! Как удивительно бывает, что их волнует то же, что наших подростков, хотя у них есть джинсы, на ужин они едят какой-то паприкаш или там пляцки, и зовут их совсем по‑нездешнему. У многих писательниц Восточного Блока сложились свои маленькие армии почитателей в СССР.

Радка Александрова

Многим малышам полюбились приключения тряпичного мальчика Тончо в городе серых птиц и не только. Тончо сумел сбежать с пыльного чердака и знакомится теперь с большим миром, где полно чудес (вроде самолётов и ожившей одежды), но остаётся место, увы, и злу. Создательница Тончо — болгарская писательница и поэтесса с задорным именем Радка, из-за которого ходили слухи, что она — цыганка. На самом деле, Радка — популярное на Балканах имя, а о семье писательницы неизвестно ничего.

Зато достоверно известно, что в общем и целом Александрова — писательница для очень широкого круга читателей, чьи произведения, например, пьесы, перевели на несколько языков мира. Непонятно, почему, но только на советском пространстве она была известна как писательница для малышей — несмотря на то, что переводили и её «взрослые» стихи. Кстати, истории про Тончо нравится и детям, и внукам тех советских малышей, несмотря на то, что их написали в семидесятых.

Мириам Лобе

Хотя Лобе была очень плодотворной детской писательницей, а премию за лучшую детскую книгу на немецком получила за «Тути в джунглях», в СССР она, как и Александрова, стала для читателей автором одной повести — «Бабушка на яблоне» в переводе Лилианны Лунгиной. Начало истории очень простое: у всех друзей мальчика Анди есть бабушки, о которых они рассказывают, а у него есть только фотография бабушки, ещё молодой, не похожей на бабушку (за скобками остаются её наиболее вероятные, страшные даты смерти).

Однако по соседству с Анди заводится совершенно ничейная бабушка. Он начинает с ней общаться, сначала рассказывая о своей бабушке так, словно хорошо её знает (и она просто путешествует по дальним странами и влипает там в приключения), — просто для того, чтобы заполучить себе внимание той, ничейной бабушки. Книга очень трогательная, и до сих пор её сюжет кажется новым поколениям детей, избалованным сериалами и кино, свежим и неожиданным.

Сама Мириам Лобе, хотя издавалась у нас как писательница из ГДР — женщина очень сложной судьбы, которая меняла родину не раз. Она родилась возле Дрездена в тринадцатом году, в семье по фамилии Розенталь. Когда к власти пришли нацисты, она нашла возможность уехать в Палестину. Там она и вышла замуж, приняв фамилию Лобе, а также написала свою первую детскую книгу. После войны Лобе переехали в Вену, а в конце пятидесятых — в ГДР. Всего за жизнь она написала больше ста книг.

Алекс Веддинг

Другую писательницу из ГДР больше любили не те, кто читал перевод её «Железного буйволёнка» (повести о китайском беспризорнике), а те, чьи неравнодушные учительницы немецкого приносили на урок «Дружбу Эде и Унку», переизданную в ГДР. Первые издания этой книги сжигали на площадях нацисты, а в наше время в честь её героев назвали поезд памяти в Германии. В советское же время было интересно и чуть тревожно читать о дружбе немецкого мальчика и цыганской девочки за меньше, чем десять лет до массовых казней цыган — дружбе, которая разрушилась так нелепо.

Цыганская девочка Эрна Лауэнбургер, с которой была списана Унку, погибла в 1943 году вместе со всей своей семьёй в Освенциме. Из всех одиннадцати цыганских детей, описанных в повести, выжил только один.

Вайскопф родилась ещё в Австро-Венгрии, в Зальцбурге (да, там же, где Моцарт) и в конце двадцатых вышла замуж за чешского немца-коммуниста. Именно под его влиянием, как считается, Грета глубоко задумалась о проблемах, которые порождены бедностью, и написала книгу про Эде и Унку. Через два года книгу уже изымали изо всех германских библиотек и показательно «казнили».

Во время войны супруги-антифашисты сбежали в Париж, а потом в Нью-Йорк. После войны их мотало в связи с карьерой мужа: Прага, Вашингтон, Стокгольм, Китай, пока, наконец, они не осели в ГДР, в Берлине. За свои книги Грета дважды получала премии, в том числе премию Гёте. До объединения ГДР и ФРГ книга об Эде и Унку входила в школьную программу. А в СССР в основном играли в китайских беспризорников — те, кто читал «Железного буйволёнка».

Мария Майерова

В отличие от предыдущих двух писательниц, Майерова как родилась в Чехии, так и умерла в ней. Это не значит, что её судьба была простой. Её книги, и взрослые, и детские, точно так же запрещали нацисты. В том числе «Робинзонку», повесть о девочке Блажене, у которой умерла мать. Блажена чувствует себя среди людей так, словно на самом деле живёт где-то на необитаемом острове — потому и «Робинзонка». Не каждый детский писатель готов был поднимать такие тяжёлые темы — детей вроде бы надо развлекать и воспитывать, правда? Майерова была из тех авторов, что с детьми разговаривают, только, конечно, не напрямую. И дети это очень ценили.

Мария родилась в рабочей семье и с детства была причастна к профсоюзному движению Чехии. Сначала анархистка, потом коммунистка, потом — исключённая из рядов коммунистических писателей, потом, при национал-социалистах — лицо с нежелательным поведением под надзором полиции. Она, как и Александрова, писала не так уж много книг для детей, больше было её повестей о мире взрослых с очень взрослыми вопросами — например, до сих пор в культовых ходит её первая книга «Девственность».

Клара Фехер

Одна из любимых в СССР венгерских писательниц, наряду с Марией Халаши и Магдой Сабо, создавала приключенческие повести, которые заряжали хорошим настроением. По её «Жёлтой лихорадке» в Театре на Таганке поставили спекталь, а «Я совсем не получаю писем» в библиотеках зачитывали чуть не до дыр. В этой книге всё начинается с того, что мальчик, который ни от кого не получает писем, решает написать сам себе. И оборачивается всё это совершенно неожиданными приключениями. Оказывается, в мире стольким людям срочно требуется его помощь!

Клара Фехер родилась и всю жизнь прожила в Венгрии, вышла замуж за другого писателя, Немеша, который всегда её поддерживал и после её смерти основал литературную премию её имени. В общем, тот момент, когда пишешь о человеке «без особых приключений в жизни» и добавляешь «к счастью».

Наталия Роллечек

Польская писательница ушла из жизни 8 июля 2019 года. Жизнь её началась трудно: рано умер отец, и матери пришлось биться как рыба об лёд, чтобы поднять двух своих дочерей. Ей удалось выйти замуж второй раз, но отчим решил переехать в большой город Краков — и оказался в самом центре эпидемии безработицы, только теперь уже в семье было трое детей. Наталию отдали в сиротский монастырский приют с очень суровыми нравами. Собственно, об этом её книги «Деревянные чётки» и «Избранницы», тронувшие сердце не одной маленькой читательницы.

Во время войны Роллечек участвовала в антинемецком сопротивлении — из-за этого ей пришлось постоянно переезжать с места на место. Только после войны ей удалось получить полное образование — и начать писательскую карьеру. На русский перевели только две книги, но на самом деле список повестей её авторства куда больше. Кроме прозы, она писала также стихи. На момент смерти Наталии было сто лет.